Девяностые открыли советским проектировщикам дорогу в эклектичную постмодернистскую архитектуру. С историческими стилями экспериментировали и в СССР, но значительно реже, чем после перестройки, когда в Красноярске построили особенно много кирпичных замков с башенками. В наше время они уже воспринимаются как важное историческое наследие.
Период девяностых-нулевых годов называют эпохой капиталистического романтизма, или капрома. Противоположность ему — капиталистический утилитаризм нашего времени с простыми и аскетичными формами. Самые интересные примеры красноярской архитектуры обоих периодов — в подборке Александра Семёнова, автора телеграм-канала «Клизма романтизма».
Этот дом — один из первых постсоветских проектов города. Его придумал архитектор Сергей Бальцер, который в 1992 году основал собственное бюро и впоследствии стал главным мастером красноярского эклектичного постмодерна. Кстати, он создал ещё множество зданий в округе.
По этому проекту хорошо видно, как архитектура 1990-х противопоставляет себя советскому прямолинейному модернизму. Вместо рациональной коробки — замок с башенками и эркерами. Эклектизм снова в тренде и будет оставаться модным ещё долгое время. Ну а пока выбор материалов не очень большой и приходится довольствоваться красным да силикатным кирпичом.
Архитектуру девяностых почти во всех российских городах отличают камерность и эклектичность. Эта работа того же Сергея Бальцера — хороший пример того, как в ранние постсоветские годы авторы стремились уйти от сухого рационализма, поэкспериментировать с формой и декоративностью. Здание возводили для филиала «Банка Москвы», так что оно должно было символизировать стабильность и нерушимость. Для этого выбрали мотивы классической архитектуры: колонны, портики, башенки и парадный п-образный двор. Но, как водится у постмодернистов, проектировщик переосмыслил декоративные элементы дореволюционной архитектуры, добавив долю игривости. После перестройки этот подход одержал реванш над советским модернизмом и оставался в тренде вплоть до начала нулевых, когда в моду вошли дерзновенные стекляшки.
Эта постройка образует со стоящим неподалёку зданием «Банка Москвы» своеобразный ансамбль. Оба проекта построены в одно и то же время, у них общий архитектор и даже функции одинаковые: в прошлом на Ленина, 54 работал культовый красноярский банк «Кедр». В деталях архитектура отличается: в облике «Банка Москвы» больше влияния классики, а у его соседа присутствует криволинейность и ассиметрия модерна, последнего большого стиля Российской Империи. А вот красный кирпич, наиболее распространённый и доступный строительный материал 1990-х, с лихвой использовали в обоих зданиях.
Конец 1980-х и 1990-е годы — важный период в жизни нашей страны, когда стало можно относительно свободно говорить о государственных преступлениях советского периода. По правому берегу Енисея проходил Сибирский каторжный путь, а на месте современного храма в 1930-е был пересыльный пункт Краслага. По замыслу автора, архитектора Владимира Терскова, храм стоит на кургане, как памятник на могиле. Он выполнен в характерной для отечественного церковного строительства псевдорусской стилистике.
Сюда стоит приехать не только для того, чтобы почтить память репрессированных, но и ради прекрасных видов на реку и левый берег Красноярска.
Всегда интересно наблюдать за трансформацией творческого подхода архитекторов, но вдвое занимательнее, когда изменения происходят с одним и тем же объектом. В конце 1960-х красноярский автор Арэг Демирханов спроектировал здание городской администрации в типично модернистских чертах: строгость, аскетизм, утилитаризм. Украшением проекта была массивная башня, напоминающая гигантский мемориал.
Но в конце 1990-х подобный брутализм стал казаться слишком сухим. Тогда архитектор решил переосмыслить своё детище и добавить новых красок. Так, к 2001 году в Красноярске появился собственный брутальный Биг-Бен. Надо сказать, что это произошло очень вовремя: в начале нулевых Россию охватила поттеромания и английские мотивы стали трендовыми даже в Сибири. В те годы каждый уважающий себя город был обязан обзавестись собственной часовой башней, напоминающей нетленный символ Туманного Альбиона.
«Задача, поставленная министром путей сообщения и губернатором края, — красноярский вокзал должен быть не хуже новосибирского, но лучше иркутского». Так в начале нулевых сказал заместитель начальника Красноярской железной дороги Пётр Овсянников. Примерно на этой золотой середине и был построен новый комплекс на месте старого советского. По сути, бывшее главное здание сохранили, но расширили раза в два и добавили купол. Новенький вокзал мог бы стать подарком на 375-летие города, которое праздновали в 2003 году, но строительство завершить не успели.
Реконструкция старых станционных зданий — любимейшая тема для архитекторов нулевых. К сожалению, на этой волне было уничтожено (или сильно покалечено) очень много интересных вокзалов.
Считается, что именно на этом месте стоял первый деревянный острог, с которого началась история поселения, а затем уже и города. Триумфальной аркой власти хотели порадовать горожан, но всё получилось наоборот. Её первоначальный вид сильно отличался от нынешнего: для экономии облицовку выполнили из пластиковых панелей, а сверху установили вазоны с растениями.
В 2018 провели реконструкцию: заменили панели на штукатурку, убрали даты основания города и арки, выкинули вазоны, поменяли навершие — в общем, поборолись с излишествами. А вот триумфальности как не было, так и нет.
«Ах, как хочется вернуться, ах, как хочется ворваться в городок!» — эти строки будто написаны о красноярском жилом комплексе «Городок», который, правда, состоит не из трёх домов, как поётся в знаменитой песне, а из четырёх. Но ничего страшного: это ведь на один красивый дом больше!
Комплекс легко узнать по ярко-синим мансардным крышам и щедрому использованию вентилируемого фасада, который в первой половине нулевых только набирал популярность (да, это те самые навесные панели, встречающиеся на множестве современных строений). Закрытые дворы, приподнятые на цоколе, внутри которого — парковка, в те годы тоже были редкостью. Во многом благодаря этому проект победил в конкурсе «Лучший жилой дом 2004 года в Красноярске».
Этот дом на углу улиц Ленина и Парижской коммуны приглашает войти в самый капромантичный район города, известный под названием «65-й квартал». Здесь максимальная концентрация эклектичного постмодернизма: кирпичные замки с башнями, готические и античные мотивы.
Дом на Ленина выполнен в неоклассической стилистике, о чём говорят балясины балконных оград, ионическиц ордер колонн, башня с ротондой, хорошо заметная из разных точек города. Именно на неё вы можете ориентироваться в поисках наиболее затейливой современной архитектуры Красноярска.
«Ну что за дерзость!» — скажете вы, бросив неряшливый взгляд на это строение в центре города. Но не спешите с выводами: его архитектура не такая грубая, как может показаться сначала. Разложим всё по полочкам. Аскетичный фасад, выходящий на улицу Карла Маркса, — своеобразная дань уважения модернистскому автовокзалу 1965 года, который стоял на этом месте, но был вынужден отступить перед новым поколением. Кстати, именно в этой части постройки разместился Департамент градостроительства.
Угловатые неровности фасада и резкий скат крыши со стороны улицы Вейнбаума обоснованы желанием выровнять по высоте офисный центр со стоящей напротив гостиницей «Красноярск». А угловая стеклянная башня, очевидно, перекликается со знаменитым городским Биг-Беном, появившемся в 2001 году. Странным может показаться лишь частичное отсутствие остекления в нижнем ярусе: нам будто пытаются показать исторические слои, как на памятниках древней архитектуры.
Ещё один привет из сытых нулевых, когда жили по принципу: не построил небоскрёб — не достоин профессии архитектора. В брутальных формах бизнес-центра знатоки распознают влияние культового американского постмодерниста Майкла Грейвса. Он был одним из главных популяризаторов подобной массивной геометричности, заигрывающей с пропорциями и декоративностью здания. Конечно, влияние его творчества дошло и до Красноярска.
Верх башни венчает огромная ротонда, похожая на корону. Кажется, что автор так устал ждать качественного рендера своего проекта, что оставил картинку в плохом разрешении, поэтому получилось не идеальное кольцо, а немного угловатое.
В России нулевых случился архитектурный бум строительства башен: их возводили буквально везде. В каждом уважающем себя населённом пункте должен был появиться стеклянный гигант, причём его непременно нарекали самым высоким в стране/регионе/области/городе, подчёркивая статус места. Строительство таких небоскрёбов далеко не всегда было экономически обосновано — часто оно зависело от романтических порывов инвесторов.
120-метровая «Первая башня», построенная в конце 2010-х, до сих пор остаётся одним из самых высоких зданий Сибири. Она сделана по всем законам жанра: огромный стеклянный стакан надёжно стоит в подстаканнике из популярного в те годы композитного материала, на основе полимеров и алюминия. Такая архитектура совершенно не намерена вписываться в окружающий контекст, а, напротив, старается как можно сильнее выделиться на его фоне.
С созданием Красноярской митрополии в 2011 году случился настоящий бум строительства церквей. До этого некоторые проекты не могли завершить годами из-за отсутствия финансирования, а уже в 2012 году сдали крупнейший долгострой — храм Рождества Христова.
По стилистике он напоминает помпезные эклектичные проекты Константина Тона, по чьим эскизам в 1860 году построили храм Христа Спасителя в Москве. Это неудивительно: в постсоветские годы любой уважающий себя город мечтал заиметь новый религиозный символ. Сегодня храм Рождества Христова высотой 47 метров остаётся наиболее вместительным и монументальным культовым сооружением Красноярска. А ещё здесь самый большой в городе алтарь.
Представьте себе ситуацию: на дворе 1950-е годы, вы придумали проект в духе неоклассицизма с колоннами и украшениями. А тут является Хрущёв и говорит, что отныне ваши архитектурные изыски — это расточительные излишества. Обидно? Вот и бывший ректор Красноярского медицинского университета Иван Артюхов этого не принял и решил восстановить историческую справедливость.
В 2009 году руководство университета пригласило легендарного красноярского архитектора Арэга Демирханова для создания проекта реконструкции здания. В итоге к главному фасаду пристроили портик, а на крыше появился купол. По словам Ивана Артюхова, идея последнего пришла ему в голову после посещения берлинского Рейхстага. В подкупольном пространстве сибирского университета также есть просторное светлое помещение, только не смотровая площадка, как в немецкой столице, а лекционный зал. Сверху его украшает классический символ медицины — чаша Гигиеи.
В начале 2010-х Россию охватил спортивный бум. Подготовка к Олимпийским играм в Сочи стимулировала далёкие от субтропиков города присоединяться к развитию инфраструктуры для возможных последующих соревнований. И Красноярск дождался своего звёздного часа: в марте 2019 года комплекс «Арена. Север» принял Всемирную зимнюю универсиаду. Кстати, первую на территории России.
Кольцевой фасад здания не представляет особого интереса: значительную его площадь покрывают унылые п-образные окна, а крышу венчает стандартная для построек того времени корона. Но ситуация становится гораздо более пикантной, если взглянуть на арену сверху. Конечно, каждый мыслит в меру своей испорченности, но развидеть женскую грудь будет очень сложно.
На раннем этапе работы в России «Макдоналдс» старался создавать рестораны с уникальной архитектурой. В 1990-е нестандартные здания появились в Петербурге, Москве, Нижнем Новгороде, Казани, Ярославле, Воронеже, Самаре, Чебоксарах и других городах. Там возводили настоящие дворцы общепита, напоминающие античные постройки или даже палаццо эпохи Ренессанса. Но такая архитектурная политика продолжалась недолго — уже с начала нулевых в России вовсю проектировали типовые павильоны с «МакАвто».
В Красноярск американская компания пришла только в 2018 году, когда игривая постмодернистская стилистика вышла из моды. Да и «Макдоналдс» перестал казаться чем-то необычным, а скорее воспринимался как будничный общепит. Казалось, что архитектура должна соответствовать рядовому статусу компании, но местные руководители компании решили иначе. Центральный городской ресторан разместили в стеклянной каплевидной постройке, которую изначально строили для арт-галереи.
Первый красноярский небоскрёб начали возводить ещё в 1980-е по экспериментальной технологии наращивания этажей вокруг центрального стержня. Такая конструкция способна выдержать землетрясение в 8-9 баллов. В 1989 году из-за нарастающего кризиса стройка замерла, а детали небоскрёба начали постепенно растаскивать на личные нужды. Не раз поступали предложения переоборудовать объект под торговый центр, но к их реализации так и не приступили.
Один из последних владельцев к 2010-му году хотел превратить высотку в торгово-офисный центр, но успел лишь поменять остекление. А затем грянул мировой экономический кризис, и зданию снова не повезло. В итоге недостроенный небоскрёб больше тридцати лет стоит на площади Мира как главный городской символ девяностых.